Еще бы! За два года – с начала 1915-го по февраль 1917 года – сменилось четыре премьер-министра, шесть министров внутренних дел, четыре военных министра и четыре министра юстиции. Чем не чехарда?

В чем же причина такой кадровой нестабильности? Первая мировая война резко обострила социальные и политические противоречия в стране. На волне недовольства военными неудачами окрепла и консолидировалась либеральная думская оппозиция. Возник Прогрессивный блок, объединивший большинство депутатов, среди которых были и те, кто придерживался правомонархических взглядов. При содействии недовольной общественности новая коалиция развернула мощное наступление на царское правительство. Поддержку ей оказал и Верховный главнокомандующий, дядя царя великий князь Николай Николаевич.

Монарху было написано коллективное письмо, в котором министры-фрондеры заявили о своем «разномыслии» с премьером Горемыкиным.

Но тут колесо фортуны повернулось в сторону власти. В августе 1915 года ситуация на фронте стабилизировалась, и царь решил, что может позволить себе радикальные меры. Он отправил правительственных «смутьянов» в отставку, а «заодно» снял с должности Верховного главнокомандующего – своего амбициозного дядю, самолично возглавив Русскую армию. Оппозиция стала зализывать раны и готовиться к новому штурму. Власть отлично понимала его неизбежность, что диктовало необходимость новых кадровых подвижек. Горемыкин был надежным проводником воли царя, поддерживал тесные связи с монархическими организациями и пользовался уважением выдающихся деятелей монархического движения. Но возраст брал свое, тогда как на этом посту требовался человек более энергичный, ведь от премьера ждали новых подходов – при безусловной лояльности государю.

Таковым человеком сочли Бориса Штюрмера (1848–1917), которому доверили возглавить не только правительство, но и два важнейших министерства – иностранных и внутренних дел. Штюрмер стал во главе кабинета 20 января 1916 года и пребывал в этой должности до ноября того же года. Он был энергичным и одновременно уравновешенным политиком, отлично знавшим, как работают все механизмы борьбы за власть. Штюрмер организовал консервативно-монархический кружок, включавший членов Государственного совета, сенаторов и чиновников. Это собрание, насчитывавшее 30–40 человек, представляло собой великолепно функционирующий политический клуб. Каждую неделю проходили заседания кружка, где обсуждались специально подготовленные доклады, по которым выносились резолюции. На базе данного клуба возникли правая группа Госсовета и Постоянный совет объединенных дворянских обществ. Это были очень солидные элитные объединения, уровень которых был выше, чем уровень массовых монархических организаций (Союза русского народа и других).

Во время премьерства Штюрмера произошли две важнейшие отставки. Своих постов лишились министр внутренних дел Алексей Хвостов и министр иностранных дел Сергей Сазонов. Надо сказать, что Хвостов был человеком идейным: он принимал активное участие в деятельности монархических организаций и даже в какой-то момент стал главой фракции правых в Четвертой Государственной Думе. И вместе с тем он признавал возможность некоторого компромисса с оппозицией и призывал идти навстречу общественности там, где это допустимо (без сдачи позиций). На этом Хвостов стоял и будучи министром внутренних дел. Тогда он часто посещал Думу, общался с депутатами. Предпринимал попытки (и не без успеха) примирить разные враждующие друг с другом направления правых. Был у него и некий «социальный» уклон: так, Хвостов готовил всероссийский рабочий съезд, а также поддержал создание потребительских лавок, призванных бороться с дороговизной. Сгубило его политическое интриганство: он попытался составить тайный заговор против Григория Распутина.

Сергей Сазонов противился тому, чтобы Николай II стал Верховным главнокомандующим, да еще и вынашивал планы образования «правительства народного доверия». Он уверял, что такое правительство только укрепит власть царя, но больно уж это попахивало «ответственным министерством», о котором мечтали либералы. К слову, сами либералы постоянно критиковали сазоновское министерство.

Штюрмер занял посты отставленных министров, сосредоточив в своих руках солидный властный ресурс. Начали даже поговаривать о его «диктатуре». И оппозиция, конечно, не преминула обыграть эту тему. На Штюрмера была организована мощная атака. Неожиданно в ней приняли участие великие князья, которые находились во взаимодействии с либеральной оппозицией. Этот странный альянс был основан на общем стремлении ограничить власть монарха – каждая из сторон, разумеется, преследовала свои интересы. Великие князья Николай Михайлович, Георгий Михайлович и Михаил Александрович направили в адрес царя письма, в которых пытались внушить ему мысль о необходимости создания «ответственного министерства».

«Министерская чехарда» стала зримым воплощением глубочайшего кризиса русской монархии, которая в условиях кровопролитной войны и жесточайшей критики со стороны думской оппозиции лихорадочно стремилась нащупать опору в лице преданных и исполнительных бюрократов. В итоге ей так и не удалось найти тех, на кого можно было бы опереться…