Казалось бы, 1917 год открывал перед меньшевиками широкие политические горизонты. В дни Февральской революции они заняли ключевые позиции в Петроградском совете рабочих и солдатских депутатов, а с мая еще и вошли в состав Временного правительства. При этом если в мае 1917-го в рядах меньшевистской партии состояло не менее 50 тыс. членов, то к августу ее численность возросла до 190 тыс. человек. Но потом маятник пошел в обратную сторону.

– Накануне Февральской революции меньшевики и большевики представляли собой фракции единой Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) или уже стали самостоятельными партиями, хотя и не оформившими «развод»?

– РСДРП с ее двумя фракциями можно сравнить с сиамскими близнецами. Это двухголовое существо народилось в 1903 году на II съезде партии. Процесс разделения оказался долгим, трудным и поэтапным. В 1912 году каждая фракция провела собственную конференцию: большевики сделали это в январе в Праге, меньшевики – в августе в Вене. И там и там были созданы руководящие органы партии. Так состоялось разделение, так сказать, «голов» этих сиамских близнецов. Затем фракции РСДРП на верхушечном уровне действовали уже самостоятельно, в том числе были представлены в Государственной Думе, но «тело» партии во многом продолжало оставаться единым. В мае 1917-го в Петрограде прошла общепартийная конференция меньшевиков. На нее прибыли как делегаты от 50 тыс. членов местных меньшевистских комитетов, так и представители от 9 тыс. социал-демократов, входивших в большевистско-меньшевистские организации. Как видим, даже к весне 1917 года таких объединенных организаций все еще оставалось довольно много. Окончательное разделение партийного «тела» произошло летом 1917-го, но и в последующие годы изначальное родство фракций давало о себе знать. Ветеранов социал-демократического движения объединяло общее революционное прошлое, годы ссылок и тюрем, многолетние дружеские, а порой и родственные связи.

– Что принципиально отличало меньшевиков от большевиков?

– По духу, по предпочтениям, по образу действий меньшевики были гораздо ближе большевиков к западноевропейской социал-демократии. В отличие от большевиков они считали партию в первую очередь союзом единомышленников. Меньшевики стремились не замещать пролетариат на политической арене действиями профессиональных революционеров, а просвещать самих рабочих, организовывать, развивать самодеятельность. Отсюда проистекала тяга меньшевиков к думской работе, к участию в профсоюзном движении. Кооперативы, больничные кассы, страховые общества, позже Советы – вот еще одна излюбленная сфера их деятельности. Во время Первой мировой войны меньшевики активно работали в военно-промышленных комитетах.

– Каковы сильные и слабые стороны идеологии и практической деятельности меньшевиков?

– Сильная их сторона состояла в том, что они думали о моральном аспекте политической деятельности. Для них, в отличие от большевиков, принцип «цель оправдывает средства» не был характерен. Меньшевики не участвовали в экспроприациях, не считали возможным принимать финансовую помощь от военных противников России. Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов они спасли репутацию всей РСДРП, решительно отказавшись от японских субсидий на революцию, к которым тянули руки вожди большевиков. Большевистский лозунг поражения своего правительства в империалистической войне был для них неприемлем как несовместимый с патриотизмом. Путь к социализму, с точки зрения меньшевиков, пролегал не иначе как через демократию. Будучи «правоверными» марксистами, они были убеждены, что в России между буржуазно-демократической и социалистической революциями должно пройти немало времени. Это положение лежало в основе их идеологии, влияя на практическую деятельность.

Их отрицательной стороной был догматизм, иногда доведенный до крайних пределов. Они чересчур верили в силу слов и лозунгов, резолюций и тезисов. В дореволюционный период Александр Потресов, один из меньшевистских идеологов, обращаясь к представителям правительственного лагеря, говорил: «Мы будем побивать вас оружием мысли, силой своей аргументации».

– На какие слои общества опирались меньшевики? Чем их социальная опора отличалась от большевистской?

– Идеология, тактика и социальная база любой партии – вещи взаимосвязанные. К широко известному по советскому кино собирательному образу меньшевика в виде потертого и нервного интеллигента в пенсне необходимо добавить образ рабочего. Но это не рабочий большевистского типа – молодой малограмотный вчерашний крестьянин. За меньшевиками шли потомственные и квалифицированные пролетарии, «рабочая интеллигенция», люди зрелые, относительно возрастные, семейные. К ним охотно примыкали и мелкие служащие. Как правило, эти люди не имели желания заниматься подпольной боевой работой. Их гораздо больше интересовали производственные проблемы, вопросы тарифов и расценок, развитие кооперативов, профсоюзов, больничных касс, вообще легальные формы деятельности, самообразование, наконец.

– Когда члены формально единой РСДРП начинали агитацию на заводах и фабриках, рабочие понимали, кто перед ними – меньшевик или большевик?

– Беда в том, что пролетарий редко оставляет мемуары. Воспоминания рабочих о дореволюционных временах, написанные в 1920-е годы по заданию правящей партии, полны брани в адрес меньшевиков. Если же верить документам царской политической полиции, в обычной жизни рабочие редко отличали большевиков от меньшевиков. Можно сказать так: чем более репрессивной становилась политика царского режима, тем большим влиянием в рабочей среде пользовался большевизм. И наоборот, меньшевики оттесняли большевиков и набирали популярность на заводах, когда открывались более широкие возможности для легальной политической деятельности.

– Внефракционный социал-демократ Николай Суханов уверял, что в начале 1917 года у меньшевиков «внутрипартийные отношения были совершенно неопределенны». Так ли это? Что представляли собой меньшевики в организационно-кадровом плане?

– Николай Гиммер (Суханов) был типичным представителем когорты публицистов, которые, хотя и состояли в РСДРП, скорее относились к околопартийной публике. Организационная неопределенность, указанная им, совершенно справедлива для меньшевиков. Они были противниками вождизма, не признавали жесткой партийной дисциплины, у них никогда не было бесспорного лидера. В их среде всегда имели место и разномыслие, и организационная разобщенность – в рамках одной фракции, а затем и партии.

Накануне Февраля в меньшевистской среде действовало несколько течений – правые, центристы и леваки, если говорить условно. На правом фланге находилась плехановская группа «Единство». Георгий Плеханов и его единомышленники являлись сторонниками войны до победного конца, выступали за тесное взаимодействие с либералами. Плеханов считал, что России предстоит длительный период буржуазно-демократического развития, поэтому пролетариату и буржуазии необходимо тесно взаимодействовать в политической и экономической сферах. К правому флангу меньшевиков относился также Потресов. Но если по взглядам группы Плеханова и Потресова были близки, то в организационном плане они держались особняком.

Весной-летом 1917 года курс меньшевиков определяли центристы во главе с Николаем Чхеидзе, Федором Даном, Ираклием Церетели. В Четвертой Государственной Думе Чхеидзе руководил меньшевистской фракцией, а после Февральской революции он возглавил Исполком Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов (Петросовета). С приветствиями по поводу свержения царизма лидеры мирового рабочего движения обращались именно к нему как к руководителю «русской рабочей партии». Что же касается вопроса о войне, то центристы были революционными оборонцами, выступая за мир без аннексий и контрибуций. Как и правые, они приветствовали сотрудничество с либералами.

Лидером левых социал-демократов меньшевиков был интернационалист Юлий Мартов. Он являлся противником коалиции с либералами, выступал за создание однородного социалистического правительства – от народных социалистов до большевиков – с опорой на Советы под лозунгом «Всей демократии вся власть!».

– Потресов, знавший Мартова со времен «Искры», характеризовал его взгляды как «недоношенный, недоразвившийся большевизм». Справедлива ли такая оценка?

– Мартов заблуждался в своих надеждах на то, что умеренные социалисты, критикуя большевиков, смогут заставить их отказаться от диктаторских приемов. Но большевиком, даже «недоношенным», он не был. От большевиков его отличала уверенность в том, что путь к социализму в принципе невозможен без демократии, помимо нее. Как известно, большевики пошли путем насильственного внедрения социализма. Если же говорить о Потресове, то его возмущало многократное публичное осуждение Мартовым методов вооруженной борьбы с большевизмом. Сам он оценивал взятие власти большевиками как контрреволюционный переворот, как огромный откат России назад. Мартов же признавал, что за большевиками идет немалая часть рабочих. «Мы за преторианско-люмпенской стороной большевизма не игнорируем его корней в русском пролетариате», – писал он.

Роль Мартова на протяжении 1917 года менялась. Сначала он стал лишь одним из многих членов Исполкома Петросовета. В августе на съезде меньшевиков его избрали в состав ЦК, но предложенный им курс заметной поддержки делегатов съезда не получил – снова возобладали центристы. Мартовцы победили на экстренном ноябрьско-декабрьском съезде меньшевиков. И уже потом, в годы Гражданской войны, курс меньшевистской партии определяли именно его сторонники.

– Вернемся к весне 1917 года. Какие задачи меньшевики считали главными и как они их решали?

– Главной задачей меньшевики называли упрочение и развитие в России буржуазно-демократического строя. Их тактика менялась. В марте и апреле меньшевики позиционировали себя в качестве революционной оппозиции буржуазному Временному правительству. В мае они совершили большую ошибку, согласившись на вхождение в его состав. Тем самым меньшевики взяли на себя ответственность за все, что делало и что не делало Временное правительство. А оно уже тогда стало катастрофически терять популярность. Меньшевикам пришлось нести ответственность и за бездействие правительства в сфере социального реформирования, и за отсрочку созыва Учредительного собрания, и за провал авантюрного летнего наступления Юго-Западного фронта. Отношение к войне также следует отнести к числу крупных ошибок меньшевистского руководства. В ситуации, когда надо было добиваться скорейшего выхода России из войны, оно занималось словесными упражнениями на тему «демократического мира без аннексий и контрибуций», на деле поддерживая шаги Временного правительства по продолжению войны в составе Антанты.

– На словах у меньшевиков было одно, а на деле – другое?

– Да. Фразеология, риторика руководящей группы меньшевиков в течение 1917 года менялась, а суть политики по вопросу о войне – нет.

– Какое решение вопроса о земле предлагали меньшевики?

– Ничего нового в их программе по сравнению с дореволюционным временем не появилось. Еще в 1903 году они выступили с программой муниципализации земли, которая предусматривала передачу органам самоуправления конфискованных удельных, монастырских, кабинетских и прочих казенных земель. Изначально программа включала и требование конфискации помещичьих земель, однако в 1912 году меньшевики от этого требования отказались, ссылаясь на успехи столыпинской аграрной реформы.

– С таким багажом бороться за крестьянство было проблематично…

– Да меньшевики и не ставили перед собой задачи завоевать симпатии деревни! Для них, как партии промышленного пролетариата, аграрно-крестьянский вопрос был второстепенным, хотя меньшевики понимали его значимость для России. В деревне популярностью их программа не пользовалась.

– Зная это, лидеры меньшевиков пытались что-то менять?

– Повторю, для них аграрно-крестьянский вопрос был второстепенным. С мая до октября 1917-го Временное правительство оставалось коалиционным. Разработку аграрно-крестьянского вопроса меньшевики осознанно передали социалистам-революционерам во главе с «селянским министром» Виктором Черновым.

– Если подводить итоги деятельности меньшевиков в период с Февраля до Октября, что можно поставить им в заслугу?

– С момента своего возникновения Временное правительство заявило о необходимости обеспечить созыв Всероссийского учредительного собрания. Это заявление было сделано под давлением Петросовета, в котором главенствовали меньшевики. Они же являлись идейными руководителями советской меньшевистско-эсеровской коалиции. Таким образом, эсеры шли за меньшевиками. Такая крупная акция, как всеобщая амнистия по политическим делам, также не обошлась без меньшевиков. Став правительственной партией и возглавив в мае министерства труда, почт и телеграфов, а позже и юстиции, меньшевики принимали непосредственное участие в строительстве новой демократической российской государственности.

Однако промахов в их политике было больше. К ним отношу: расчет на длительное мирное, поступательное развитие страны; недооценку войны как фактора, который вел к обострению внутриполитической ситуации и радикализации масс; неумение дистанцироваться от непопулярных буржуазных кругов; приверженность утопическому лозунгу о демократическом мире, который якобы могут подписать народы, хотя очевидно, что заканчивают войны правительства воюющих государств.

– Существовало ли в принципе решение вопроса о войне в 1917 году?

– С моей точки зрения, да. России нужно было подписывать сепаратный мир с Германией и ее союзниками, но именно мир, достойный великой державы, а не позорную капитуляцию, которой, по сути, явился позднейший Брест-Литовский договор. В конце лета 1917 года была реальная возможность договориться с немцами, но Временное правительство на это не пошло, хотя провалившееся летнее наступление показало, что русская армия рассыпается, массовыми явлениями становятся дезертирство и братания. «Мы были слишком наивны», – объяснит потом эту ситуацию Александр Керенский, занимавший тогда пост министра-председателя Временного правительства.

– На выборах в Учредительное собрание меньшевики потерпели сокрушительное поражение. Чем вы объясняете столь плачевный итог их деятельности? Ведь 1917 год начинался для них совсем неплохо.

– На выборах в Учредительное собрание меньшевики получили 15 депутатских мандатов, 11 из которых – в Закавказье. Действительно, это был провал. Всего в голосовании приняло участие 48,5 млн человек. Из них за меньшевиков проголосовало менее 1,5 млн. В Питере почти половина принявших участие в выборах отдала свои голоса большевикам. В Москве, где 34% голосов получили кадеты, меньшевики довольствовались 2,8%. Чуть больше они получили в действующей армии, в деревне их ждал полный провал.

В чем причины столь плачевного результата? Хотя меньшевики и не рассчитывали на победу, но все-таки надеялись обеспечить себе примерно 50 из более чем 700 депутатских мандатов. Готовиться к выборам они начали еще летом, однако, занятые подготовкой к своему съезду, предвыборную кампанию все равно провалили. Сказалось и то, что большевики активно использовали свой административный ресурс: декретом от 27 октября (9 ноября) 1917 года Совет народных комиссаров закрыл оппозиционные газеты, причем под запрет попали и меньшевистские издания. В то же время большевистская пресса шельмовала меньшевиков как предателей дела рабочего класса. Известны случаи ареста меньшевистских кандидатов. Наконец, в городах меньшевики действовали на том же электоральном поле, что и большевики. Но для многих городских избирателей они были неотличимы от кадетов – еще один результат их недавнего участия в правительственной коалиции. Иными словами, для одних они были полу-, а для других – недокадеты.

Свое поражение меньшевики восприняли очень болезненно. Мартов в одном из частных писем объяснил эту неудачу тем, что русский человек в экстремальных условиях склонен к крайностям. Сначала народ поддерживал оборонцев, а потом сразу перескочил к большевикам, минуя «революционную демократию», как именовали себя меньшевики.