Воитель, предстоятель, дипломат

Время сейчас такое: люди полагают, что свобода мнений — это возможность говорить и писать всё что угодно. Клеймить исторических деятелей, героев, иерархов, даже святых. Некоторым это доставляет удовольствие — унизить высокостоящего, закидать грязью чистого и тем как бы сравняться с ними. Люди забыли об ответственности за свои слова; мыслят лозунгами, стереотипами. Даже приговорами.

Митрополит Николай (в миру — Борис Дорофеевич Ярушевич) — из тех, кому доставалось и достаётся со всех сторон. Его, борца с обновленчеством, главу Петроградской автокефалии после ареста его соратника — епископа Алексия (Симанского), обвиняли и в раздорах с Патриархом Алексием I, и в симпатиях к Сталину, и в сотрудничестве с органами, в соглашательстве...

Обвинители далеки от понимания исторических обстоятельств и времени, в которое выпало нести тяжкое служение нашим первоиерархам.

Ведь период от 1917 года до крушения СССР явил настоящий подвиг духовности нашей Церкви. С одной стороны, этот подвиг слагали новомученики за веру, принявшие смерть от рук богоборческой власти. С другой — «бескровные мученики», принявшие на себя клевету и поношения, тяготы общения с представителями властей, зачастую буквально одержимых сатанинской идеей искоренения православной веры.

Благодаря и тем, и другим, за веру жизнь свою положившим и всеми силами спасавшим жизни чадам Христовым, до сих пор не погибла наша Церковь.

Отношения между Церковью и властью не были простыми никогда — ни при князьях и царях, ни при советских руководителях страны, ни сейчас. Однако православная церковь, следуя византийскому принципу «симфонии», всегда стремилась к гармонизации и в конечном счёте — подчинению Церкви государственной власти. Для православного верующего отрицание государственной власти, при которой он живёт, нежелательно: ведь власть даётся от Бога. И, если дана нам была коммунистическая атеистическая власть, значит, нашему народу следовало пройти муки искупления грехов, претерпеть все испытания, тяготы, пытки и смерть...

Но иерархи нашей Церкви не могли допустить, чтобы погибли, пусть даже смертью праведных, все носители православной веры, тем самым положив конец её существованию на Русской земле. Руководство Церкви постоянно пыталось создать такие условия, чтобы паства её могла жить по своей вере в данном государстве независимо от его идеологического характера. Под этим углом зрения действия и компромиссы руководства РПЦ при советском режиме становятся более понятными. Владыка Николай, например, считал, что осуждаемая многими «истинными православными» Декларация митрополита Сергия 1927 года о лояльности по отношению к Советскому государству, сформировавшая церковную политику «сергианства», явилась единственной возможностью для выживания Церкви в тогдашней ситуации. Эта его точка зрения в настоящее время по-новому осмысляется историками и богословами.

Кем же был архиепископ Петергофский, митрополит Волынский и Луцкий, митрополит Киевский и Галицкий, экзарх всея Украины, первый председатель Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата Николай (Ярушевич) — мучеником, борцом, церковным дипломатом?

Это можно понять, только попытавшись вникнуть в атмосферу эпохи социализма и в самую жизнь того, кто так много сделал для спасения и укрепления нашей Церкви.

Николай Ярушевич родился 13 января 1892 года в Ковно в семье потомственного священника Дорофея Филофеевича Ярушевича, настоятеля ковенского Александро-Невского собора. Мать Николая Екатерина Николаевна Прилуцкая была дочерью причетника Тверской епархии.

Протоиерей Дорофей, энергичный и просвещённый человек, много читал, собрал замечательную библиотеку. В 1908 году его перевели на служение законоучителем Введенской гимназии в Санкт-Петербурге. Здесь юный Борис Ярушевич весной 1909 года окончил гимназию с золотой медалью. Хотя его душа стремилась к духовному образованию и служению Церкви в священном сане, родители настояли на получении светского образования. К тому имелись предпосылки: Борис с детства проявлял любовь к поэзии, музыке и математике. Он послушался родителей и прошёл один курс физико-математического факультета в Санкт-Петербургском университете. Но его истинное устремление взяло своё: Ярушевич поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую окончил в 1914 году со степенью кандидата богословия, успевая при этом посещать лекции и на юридическом факультете университета.

23 октября 1914 года Николай Ярушевич был пострижен в монашество ректором академии епископом Анастасием (Александровым) — иерархом, оказавшим большое влияние на духовное развитие будущего митрополита. 24 октября Ярушевич уже рукоположен во иеродиакона, а 25-го — в сан иеромонаха.

Вскоре он выехал на фронт — началась Первая мировая война. Ярушевич служил духовником-проповедником в санитарном поезде, а с ноября 1914-го — священником лейб-гвардии Финляндского полка.

На фронте отец Николай тяжело заболел: у него развился ревматизм с осложнением на сердце. Впоследствии болезнь сказалась роковым образом…

Ярушевич, отозванный с боевых позиций, возвратился к научно-педагогической работе в академии. С 19 августа 1915 года преподавал в Санкт-Петербургской духовной семинарии литургику, гомилетику, практическое руководство для пастырей, церковную археологию и немецкий язык. В декабре 1916 года он был назначен священником церкви Святителя и чудотворца Николая при Николаевской детской больнице.

Грянула Октябрьская революция. О судьбах верующих людей нашей страны в целом и Николая Ярушевича в частности можно сказать словами Нового Завета: «Знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа» (Откр., 2:13).

Возможно ли было сохранить веру в Бога под игом воинствующего атеизма? Кому-то покажется, что нет. Но не зря великие философские русские умы считали русский народ «богоносцем», единственно сохранившим полноту сердечного постижения Христа. Именно на Русской земле сбылось предрекание Спасителя: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют Ее» (Мф.,7:18). История Русской церкви в ХХ веке ещё раз подтверждает эти слова. Несмотря на то что Троцкий и его последователи со знанием дела лепили из Церкви образ врага и сделали всё для её уничтожения, врата ада не одолели её.

Невзирая на тревожные годы, Ярушевич не оставлял научных занятий: в 1917 году он защитил диссертацию «Церковный суд в России до издания Соборного Уложения Алексея Михайловича 1649 г.», став магистром богословия и удостоившись Макарьевской премии. Следом Ярушевич подготовил докторскую диссертацию на тему «О бессмертии души», но не успел её защитить. Рукопись погибла во время блокады Ленинграда.

Одним из ключевых в биографии этого легендарного архиерея Русской православной церкви XX века является период, когда Ярушевич возглавлял Петроградскую автокефалию — самоуправляемое объединение приходов Петроградской епархии, которое в 1922–1923 годах отказалось подчиняться обновленческому Высшему церковному управлению (ВЦУ) Антонина (Грановского). При этом ПА не подчинялась и тем, кто пытался управлять ею от имени находившегося тогда под домашним арестом Патриарха Тихона, поскольку «святейший Патриарх Тихон после ареста 12 мая 1922 г. передал патриаршие права и обязанности митрополиту Ярославскому Агафангелу, но Владыка не был допущен в Москву и 18 июня выпустил послание с указанием архипастырям управлять своими епархиями самостоятельно, игнорируя директивы захвативших власть обновленческих центральных органов. Петроградская автокефалия оформилась одной из первых. Первоначально центром ее создания стал Николо-Богоявленский собор. 23 июля на общем собрании его прихожан единогласно приняли резолюцию об отделении от образованного обновленческого Петроградского Епархиального управления (ПЕУ). Начало массового сопротивления обновленчеству было встречено городскими властями негативно. В конце июля заведующий столом регистрации Центрального городского района Мичурин сообщал через отдел управления в губисполком и ГПУ, что в районе активизировалась часть духовенства и граждан, ”ведя пропаганду... под видом раскола против Высшего Духовного Совета, но и касающуюся Советской власти, настраивая темную массу враждебным характером”». «”Штаб означенной организации и пропаганды” находился в Никольском соборе, в него также входили: Русско-Эстонская церковь, Введенский собор, Александро-Невская Лавра, Сергиевский собор, Знаменская, Пантелеймоновская, Владимирская церкви», — объясняет известный историк Церкви Михаил Шкаровский.

Наместник Александро-Невской лавры епископ Петергофский Николай (Ярушевич) оказался в самом центре развернувшейся борьбы и вместе с другим викарием епархии епископом Ямбургским Алексием (Симанским) — будущим Патриархом Алексием I — возглавил движение сопротивления. Вскоре Алексий (Симанский) и Ярушевич были арестованы. На допросе 19 мая 1922 года владыке Николаю задали три вопроса: как происходило вскрытие мощей святого князя Александра Невского, не было ли при этом инцидентов и как происходило изъятие церковных ценностей из храмов лавры. Ответы владыки не дали следователям НКВД повода, для того чтобы удержать его в тюрьме. Вскоре его отпустили.

В октябре 1922 года Ярушевич возглавил Петроградскую автокефалию. Церковные историки А. Левитин и В. Шавров так характеризуют его дипломатическую политику в то время: «Основываясь на праве ставропигии, которым обладают Лавры, епископ Николай вел переговоры непосредственно с ВЦУ; следует отметить, что тактика отсрочек и оттяжек применялась им необыкновенно умело и ловко, чему в значительной мере способствовала природная уклончивость его характера». О чувствах же владыки в это время можно судить по рапорту уполномоченного Петроградского губернского отдела ГПУ своему начальству от 15 июля 1922 года. В нём говорится, что 12 июля в Петергофском соборе при большом скоплении верующих епископ Николай провёл богослужение с участием приезжего и местного духовенства. Все присутствующие молились за Патриарха Тихона и митрополита Вениамина и в заключение пропели им «многая лета». Уполномоченный отмечал, что настроение у собравшихся было антисоветское, и просил принять строгие меры. Ярушевич был близок владыке Вениамину. Расстрел митрополита Вениамина стал для владыки Николая огромным потрясением и укрепил желание бороться. Более полугода наместник Невской лавры дипломатически лавировал, желая спасти обитель, оттягивал время, не идя на уступки. Невзирая на усиливающееся давление, он не вступал в евхаристическое общение с обновленцами. Однако в своих страстных проповедях он неустанно обличал безбожников-коммунистов. На Ярушевича поступало множество доносов в ГПУ — и они не могли остаться без внимания.

В феврале 1923 года владыку арестовали по обвинению «Организация помощи международной буржуазии, заключающаяся в том, что он, Ярушевич, будучи реакционно настроен против государственной власти, умышленно давал разрешение своим подчиненным на служение молебнов на квартирах верующих, где последние вели антисоветскую агитацию».

Комиссия по отделению Церкви от государства при ЦК РКП(б) под председательством Емельяна Ярославского рассмотрела комплекс вопросов, связанных с подготовкой обновленческого собора. Была проанализирована деятельность ВЦУ, изучены предложения по оказанию ему помощи в борьбе с «тихоновщиной». Основное внимание уделялось Петрограду — именно здесь у обновленцев существовали серьёзные противники. Комиссия поручила «намеченных ГПУ питерских священников во главе с епископом Ярушевичем арестовать и выслать».

Владыку выслали в посёлок Усть-Кулом Зырянского края. Он был тяжело болен — обострился ревматизм. В ссылке епископ Николай написал акафист Богоматери, который совершал перед Её иконой «Млекопитательница». Там же он работал над своей книгой «Покаяния двери отверзи мне».

Через три года Ярушевич вернулся в Ленинград. С сентября 1927 по февраль 1928 года он управлял Ленинградской епархией, получив назначение от митрополита Сергия (Страгородского) и Временного при нём Патриаршего Священного синода. И снова противостоял не только обновленцам, но также и иосифлянскому движению сторонников смещённого с Ленинградской кафедры митрополита Иосифа (Петровых).

В 1935 году Ярушевич был возведён в сан архиепископа и поставлен архиепископом Петергофским с предоставлением прав епархиального архиерея. В 1936–1940 годах он управлял Новгородской и Псковской епархиями. В то время власти запретили ему жить в Ленинграде. Он был вынужден переехать в посёлок Татьянино под Гатчиной. Иногда он служил архиерейские службы и в ленинградском Никольском Морском соборе.

Осенью 1940 года Патриарший местоблюститель Сергий (Страгородский) назначил Ярушевича архиепископом Волынским и Луцким. Назначил — вопреки его желанию и отказу от назначения. Почему это произошло? По какой-то причине митрополит Алексий (Симанский) счёл нужным убедить Патриаршего местоблюстителя, что так нужно. Почему митрополит Алексий не прислушался к просьбе своего давнего единомышленника — не налагать на него «бремена неудобоносимые»? Ведь у владыки Николая в тот момент умирала мать, он тяжело переносил горе…

Это назначение, считают исследователи, в значительной мере определило лично неприязненные отношения владыки Николая с будущим Патриархом Алексием I.

Но в церковной практике правило «приказы не обсуждаются» работает ещё чётче, чем в армии. И вновь назначенный архиепископ Волынский и Луцкий выехал по месту назначения.

(Продолжение следует)