Игра и жизнь

1 октября Московскому академическому театра сатиры исполняется сто лет. В прославленной труппе служили выдающиеся артисты – Татьяна Пельтцер и Анатолий Папанов, Ольга Аросева и Георгий Менглет, Вера Васильева, Спартак Мишулин, Александр Ширвиндт. Но для подавляющего большинства поклонников театра его лицо – это Андрей Миронов.

Сын таких родителей не мог не стать артистом. Он и на свет чуть не появился прямо на сцене – в тот вечер Мария Миронова и Александр Менакер играли спектакль, будущую мать увезли в роддом прямо из кулис. В доме этой фантастической пары бывали Михаил Зощенко, Леонид Утесов, Борис Ласкин, Владимир Масс, Владимир Дыховичный, Михаил Червинский. «Удивительные это были люди, – вспоминал впоследствии Миронов. – Я не хочу никого идеализировать, поэтому не могу сказать, что они отличались особой смелостью или безукоризненной нравственностью. Но по отношению к ним прежде всего хочется употребить такое слово, как порядочность. Я уже не говорю об их таланте, о поразительном, лишенном какого бы то ни было цинизма добром чувстве юмора. Если есть во мне что-то хорошее, то это, конечно, оттуда».

Первыми зрительскими впечатлениями для Андрея стали спектакли его родителей. Однажды, когда ему было лет пять, он, наблюдая за ними из кулис, так увлекся происходящим на сцене, что решил подобраться поближе к маме с папой и  оказался у них за спиной. Легендарная мхатовская «Синяя птица» оставила его равнодушным, зато спектакли театра Советской армии он смотрел с удовольствием, особенно «Флаг адмирала» по пьесе Александра Штейна, посвященной Фёдору Ушакову. Вместе с родителями, дружившими со многими артистами этого театра, он пересмотрел практически весь репертуар.

Актерские силы Андрей начал пробовать в школьном драмкружке. Первым спектаклем для него стали «Русские люди» Константина Симонова, где он играл немецкого офицера. Самому младшему из действующих лиц в пьесе 19, самому старшему – 60, а играли их ученики седьмого-восьмого классов. Напряженная, психологически очень непростая пьеса давалась ребятам нелегко, но спектакль имел успех не только в их родной школе. Артистизм сына родители видели, тяге к театру не препятствовали. Получив аттестат, Андрей, воспользовавшись тем, что они уехали на гастроли, никому ничего не сказав, подал документы в училище имени Щукина при Вахтанговском театре. О том, кто он, никто из принимавших экзамены не догадывался.

В театр Вахтангова Миронов показывался с отрывком из романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка», но главный режиссёр Рубен Николаевич Симонов в труппу его не взял. Смеялся очень заразительно, но в труппу молодое дарование не пригласил. Андрей отправился на показ в театр Сатиры и… обрёл дом. Несмотря на невероятную популярность, которую принесло ему кино, Миронов всегда считал себя театральным актёром.  

Дебютная роль оказалась скромной – одна из масок в спектакле «Дамоклов меч» по пьесе Назыма Хикмета. Но после премьеры худрук Валентин Плучек написал ему на программке: «Уважайте «маленький» труд в спектакле и всегда будете иметь «большой». Предсказание сбылось очень быстро – летом 1963 года на гастролях в Горьком тяжело заболел замечательный артист Владимир Лепко. В «Клопе» Маяковского, одном из лучших спектаклей тогдашней «Сатиры», он играл главную роль – Ивана Присыпкина, «бывшего партийца, бывшего рабочего, ныне жениха». И выстроена она была в соответствии с возрастом артиста – Владимиру Алексеевичу было 64. А Миронову, которому пришлось за неделю вводится в спектакль – всего 22. В основе дарования Миронова была мягкая ирония, Присыпкин же был фигурой остросатирической, актёру пришлось «обтёсывать» себя под персонажа, и даже строгая критика хвалила начинающего артиста.

Через десять лет, в новой редакции спектакля, режиссёр даст Миронову другую роль – Олега Баяна, наставника Присыпкина в освоении «изячной» жизни.  «На Миронова» народ повалил в «Сатиру» в конце 1960-х, после выхода на экраны «Бриллиантовой руки» Леонида Гайдая, когда он действительно проснулся знаменитым. Большим успехом пользовалась тогда комедия Владимира Дыховичного и Михаила Слободского «Женский монастырь». Сюжет прост – все женщины в одночасье покидают город, оставляя на хозяйстве своих мужчин. Как герой Миронова –  обаятельный недотёпа по прозвищу Тушканчик – готовил обед, словами не описать. Это надо видеть. Кстати, в сети можно найти запись спектакля, к сожалению, не очень качественную.

Если кино долгое время эксплуатировало только комедийный дар артиста, то театр открывал ему возможности сыграть серьёзную драму, даже трагедию. Первой «пробой пера» стал для Миронова Холден Колфилд в инсценировке романа Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи». В этой роли артист ещё раз проявил умение вживаться в «чужой» возраст – как известно, герою романа 16. Совсем иным предстал актёр в заглавной роли спектакля «Дон Жуан, или Любовь к геометрии» швейцарского драматурга Макса Фриша. Пьеса, написанная в середине 1950-х и переработанная в 1961 году, сегодня была бы особенно актуальна: автор уже тогда предвидел, что «человечество придёт в состояние крайнего безверия и крайнего нигилизма». Величайший сердцеед всех времён и народов в исполнении Миронова был человеком, который больше всех страдает от навязанной ему роли. Автограф драматурга на программке гласил: «Моему русскому Дон Жуану, которого я никогда не забуду. Сердечное спасибо. Макс Фриш».

О спектакле Марка Захарова «Доходное место» до сих пор ходят легенды. Режиссёр сумел сделать Островского абсолютно современным автором – в 1967 году это было неслыханной смелостью, даже дерзостью. Спектакль сыграли всего несколько раз, но Вера Васильева, Георгий Менглет, Андрей Миронов (он играл Жадова) всегда говорили, что он в какой-то мере изменил их актёрскую природу. «Мне вообще интересно играть тогда, когда есть еще что-то неясное, какая-то тайна, которую предстоит разгадать, – делился актёр с критиком Ольгой Кучкиной. – Выхожу на сцену и не уверен, как на этот раз поведет себя мой герой в той или иной ситуации. То есть, разумеется, общий рисунок есть, но детали, интонации… Он живой, и тогда мне с ним интересно».

В спектакле "У времени в плену"

Событием стала для Миронова и роль Всеволода в спектакле «У времени в плену» по пьесе Александра Штейна. Его герой не был «точной копией» Всеволода Вишневского – яркого писателя, драматурга, журналиста, военкора, но, как и для этого многогранно одарённого человека, самым острым для него был конфликт личности, не утратившей веры в высокие идеалы, и времени, безжалостно эти идеалы уничтожавшего.

Сыграть Хлестакова мечтает каждый русский артист. Увы, к Андрею Миронову, по его собственным словам, эта роль пришла слишком поздно. Юношеского наива, без которого её не сыграть, у него к тридцати годам уже не осталось.

С середины 1970-х знаковой для артиста становилась практически каждая роль – Чацкий в «Горе от ума» Грибоедова, Мэкки Нож в «Трёхгрошовой опере» Бертольда Брехта, Савва Васильков в «Бешеных деньгах» Островского, Лопахин в чеховском «Вишнёвом саде», Джон Кеннеди в «Бремени решений» Фёдора Бурлацкого. Но, пожалуй, для всех своих поклонников он навсегда останется Фигаро. Спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро» стал легендой.

Московский Фигаро

Он продержался в репертуаре театра Сатиры почти 20 лет. И все 20 лет на него невозможно было достать билеты. Трактовка Миронова  признана классической, почти каноном. Всех последующих исполнителей и критики, и зрители вольно или невольно сравнивают именно с ним, потому что он первым сыграл Фигаро не просто находчивым слугой, облапошившим своего господина, а человеком с обостренным чувством чести и собственного достоинства. Самое удивительное, пожалуй, было в том, что Фигаро «взрослел» вместе с артистом, добирая мудрости и ироничного отношения к эпохе, вписываться в которую ему не особенно хотелось.

Андрей Миронов ушёл в вечность прямо со сцены. Великий. Единственный. Непревзойдённый…