«Семнадцать мгновений» и вся жизнь

8 февраля исполняется  95 лет со дня рождения Вячеслава Тихонова. О роли, которая принесла ему всесоюзную славу и любовь миллионов зрителей, Вячеслав Васильевич говорить не любил – его огорчало, что Штирлиц затмил собою других, гораздо более важных для него персонажей.

Слава Тихонов появился на свет в подмосковном Павловском Посаде. Василий Романович работал на ткацкой фабрике, Валентина Вячеславовна – в детском саду. Старинный город на берегу Клязьмы славился своими ткачами и токарями, а по части культуры мог похвастаться только заводской клубной самодеятельностью. В таком клубе и служил режиссёром брат Славиной мамы – Владимир. На его спектакли Тихоновы всегда ходили всей семьёй. Правда, играли их нечасто, а новые ставили ещё реже. Зато в кино можно было бегать хоть каждый день. «Чапаев», «Депутат Балтики», «Юность Максима», «Великий гражданин», «Трактористы», «Член правительства» - Слава с приятелями пересматривал их по многу раз, Мальчишки завидовали героям фильмов, мечтали о подвигах. А в Славе исподволь зрела мечта стать артистом. Но и в самых смелых мечтах он не мог представить, что те, кого он видит на экране – Борис Андреев, Николай Крючков, Эраст Гарин – когда-нибудь станут его коллегами – наставниками и даже друзьями.

Когда началась война Славе было всего тринадцать. Занятия в школе прекратились – там открыли военный госпиталь. Бежать на фронт мальчишка не собирался – у него было дело в тылу. В цеху, где работал Василий Романович, вытачивали детали для подводных лодок, и сын встал к станку рядом с отцом. Когда врага отогнали от столицы и можно было снова учиться, ребята с утра садились за парты, а вечером возвращались в цеха. В победном сорок пятом Слава окончил школу. Родители хотели, чтобы сын шёл в сельскохозяйственный: говорили, мол работа на свежем воздухе, на природе, а сами, скорее всего, думали – там сытнее будет, страна ведь ещё жила по карточкам. О своей мечте Слава никому не рассказывал, думал, что ничего у него не выйдет. А потому решил поступать в автомеханический институт. Может, и поступил бы, если бы не прочёл в какой-то газете статью о своем любимом артисте – Петре Алейникове. Он был сиротой, воспитывался в Могилёвской коммуне, но нашёл в себе смелость приехать в Ленинград и поступить в институт искусств. Его примеру последовал и Тихонов, только выбрал Москву, до которой было всего 70 километров.

Дом, в Павловском Посаде, в котором рос Вячеслав Тихонов

«Поехали мы с друзьями в Москву поступать, – вспоминал впоследствии Вячеслав Васильевич. – Ноги сами привели меня к воротам киностудии. Внутрь меня, конечно, не пустили, но сказали, что есть такой институт ВГИК – вот там готовят киноактеров. Помчался туда. В тот год набирали курс Ольга Ивановна Пыжова и Борис Владимирович Бибиков. Подал документы. Экзамены сдавал вроде бы нормально, но в списке принятых себя не нашел. Сказали – «нефотогеничен». Я стоял на лестнице между пролетами и плакал. Горько и обидно было – не столько потому, что не приняли, сколько от того, что непонятно – что мне с лицом-то делать! Второй раз поступать я бы не рискнул, о театральных вузах не думал вообще. Так что скорее всего, я вернулся бы домой и пошел бы по стопам отца - копаться в машинах мне всегда нравилось».

К расстроенному юноше подошёл Бибиков. Борис Иванович потом вспоминал эту сцену: «Меня поразило то, что юноша не плакать не мог, но слёзы прятал – горевал искренне, не на показ!» Это всё и решило. Мастер ещё раз прослушал Тихонова и взял на курс с испытательным сроком на один семестр: пусть сама судьба решит быть ему артистом или нет. Полгода Слава каждый день ездил электричкой в институт и обратно – таким, как он ни стипендии, ни общежития не полагалось. Ему было сложнее, чем однокурсникам, к нему присматривались пристальнее, но он доказал своё право на профессию.

«Очень важно угадать, - признавался потом Бибиков, – есть ли в человеке нечто-то такое, что даст ему возможность сказать своё слово в искусстве. Это очень трудно. И одного таланта тут мало. Это одинокая, сложная работа – вы работаете с собой и над собой, и у вас нет ни одной минуты отдыха от этой работы. Слава обладал фантастической работоспособностью». К своим студентам и Пыжова и Бибиков относились очень строго. Подлинным творчеством они считали не просто хорошо сыгранную сцену, а сыгранную так, чтобы превзойти и ожидания педагогов, и возможности самого артиста. Вот какая планка была у Славы Тихонова на самом старте.

В 1946 году Сергей Герасимов со своей мастерской начал работу над фильмом «Молодая гвардия», подключив к ней и студентов других педагогов. Тихонову досталась роль Володи Осьмухина – совсем небольшая, так что никто его особо в ней и не разглядел. Но судьба уже готовила ему реванш – ассистенткой Герасимова на картине работала юная Татьяна Лиознова.

После института Тихонов в штат киностудии не взяли, но на съёмки его приглашали довольно часто. «В мирные дни», «Тарас Шевченко», «Максимка», «Звёзды на крыльях», «Сердце бьётся вновь» - роли были не особенно заметными, но молодой артист снимался в них с кумирами своего детства. «Я понимаю, - признавался Тихонов, – какими наивными были эти фильмы и мои первые герои. Но я вспоминаю их с благодарностью и нежностью. Потому что в этих фильмах я был рядом с теми, кто не раз поражал мое детское воображение – – Николаем Крючковым, Михаилом Астанговым, Борисом Андреевым, Николаем Симоновым. Я всегда буду признателен им за то, что они приняли меня в свою актерскую семью». «Слава был всегда предельно собран, не позволял себе расхлябанности, – вспоминал Николай Крючков. – Он был как-то по-особому трепетен, в нём чувствовалось глубокое внутреннее волнением. И он всегда докапывался до сути своего персонажа. Для него работа была праздником в самом искреннем значении этого слова».

В перерывах между съёмками, Тихонов играл в Театре-студии киноактера. Сыграл он там немного, главными достижениями стали Гриша Разлюляев в спектакле Алексея Дикого по пьесе Островского «Бедность не порок» и Медведь в «Обыкновенном чуде» Евгения Шварца в постановке Эраста Гарина. Там-то его и увидел режиссёр Станислав Ростоцкий. Они будут дружить всю жизнь, Ростоцкий будет снимать его чаще любого другого режиссёра. Своим рождением в профессии Тихонов обязан именно ему. Станислав Иосифович пригласил его на роль Матвея Морозова в «Дело было в Пенькове». Пробы худсовет студии не утвердил, но режиссёр заявил, что снимать будет только Тихонова.

Вячеславу Васильевичу пришлось нелегко: «Я чувствовал, что и внешность моя сопротивляется, и характер, никак не мог найти зерно, из которого мог бы прорасти мой Матвей. Помог Алейников. Он пробовался на эту роль, но не прошёл по возрасту. И я начал играть как бы от него, так и вошёл в суть героя, а потом смог уже идти от самого себя». Этот фильм Тихонов всегда считал первым в своей карьере. Однако высокое партийное и киноначальство посчитало картину клеветой на колхозную жизнь, со всех сторон посыпались упрёки в аморальности героя. Ростоцкий добился, чтобы фильм показали на каком-то заводе – мол, рабочего человека не обманешь. И публика приняла его на ура. Только после этого «Дело было в Пенькове» попало в прокат.

А для Тихонова настал период ролей, требовавших серьезного перевоплощения. И, заметим, ему очень часто приходилось играть персонажей, которые были своими среди чужих: «Мичман Панин», «Оптимистическая трагедия», «Семейное счастье», «Человек с другой стороны». Даже в «Доживём до понедельника» его Мельников совершенно не вписывается в учительский коллектив. В фильме Евгения Ташкова «Жажда» Тихонов впервые надел немецкую форму и сыграл советского разведчика. За свою долгую жизнь в кино артист снялся в 59 фильмах, сыграв одну-единственную отрицательную роль – в картине «Две жизни». он сам себе доказал, что может сыграть негодяя и, что называется, закрыл эту тему.  

Самой большой творческой мукой стал для Вячеслава Тихонова князь Андрей Болконский. Узнав, что Сергей Бондарчук решил экранизировать «Войну и мир», актер сам пришёл к режиссёру просить роль. Но тот сказал, что видит Андрея совсем другим. Тихонов принял удар и начал сниматься в «Оптимистической трагедии». А Бондарчук тем временем проводил пробы. Юрий Соломин, Кирилл Лавров, Александр Белявский, Эдуард Марцевич, который в итоге сыграл Бориса Друбецкого. Наконец режиссёр пригласил Смоктуновского, но Иннокентию Михайловичу был интересней Пьер Безухов, которого Бондарчук оставил за собой. Пока шли переговоры, Козинцев пригласил Смоктуновского в «Гамлета». Утвердили Олега Стриженова, но артиста всё время упрекали за то, что он не играет простых советских людей. Это была правда, и он сам отказался от очередной «голубокровной» роли.

Кончилось всё тем, что тогдашний министр культуры Екатерина Фурцева, посмотрев рабочие материалы по «Оптимистической трагедии» рекомендовала Бондарчуку именно Тихонова. Сцену для проб тот выбрал одну из самых трудных – спор Андрея и Пьера о смысле жизни. Худсовет утвердил, но недоверие у Бондарчука осталось. Тихонов хотел играть князя Андрея более мягким и человечным, нежели хотел режиссёр. Споров было много, работа шла тяжко – некоторые сцены снимались в трёх десятках дублей. На четыре года Тихонов отдал себя «Войне и миру», отказываясь от параллельных съемок. Порой его человеческое отчаяние было настолько велико, что возникло желание отказаться от роли. Первые критики была не слишком оптимистичны, досталось и Тихонову за то, что согласился на роль не своего амплуа. А вот за рубежом картину приняли с восторгом. «Война и мир» стала первой советской лентой, удостоенной «Оскара».

«Роль князя Андрея, – сокрушался Вячеслав Васильевич, – принесла мне самые большие мучения и самое большое недовольство собой. Желание сыграть её практически равнялось по силе страху прикоснуться к этому материалу – ведь это Толстой! Но это прикосновение доставило мне и великую радость. Картина дала мне возможность четыре года жить в кругу мыслей и чувств гения. Эти мысли и чувства останутся со мной навсегда. Поэтому так хочется снова и снова возвращаться в Ясную поляну, в это священное для каждого русского человека место. Сюда входишь как в храм, в надежде на принятие твоей исповеди. Здесь невозможно не трепетать перед величием простоты и простотой величия». Напряжение оказалось чрезмерным. Тихонов снова задумался о том, чтобы уйти из профессии – он всегда очень критично к себе относился. Не исключено, что так и поступил бы, если бы всё тот же Ростоцкий не убедил его, что никто не сможет сыграть учителя Мельникова лучше него.

Тихонов мог стать Ладейниковым в «Мёртвом сезоне», но консультанты картины, в том числе и сам Конон Молодый, прототип главного героя, сочли внешность артиста слишком запоминающейся. Однако, артист и разведчик стали друзьями, и эта дружба потом помогла Тихонову в «Семнадцати мгновениях весны». Много позже Вячеслав Васильевич с улыбкой говорил, что все сложилось как надо – если бы утвердили в «Сезон», Штирлица, скорее всего не было бы. На роль Исаева/Штирлица пробовались Арчил Гомиашвили, Иннокентий Смоктуновский, Юрий Соломин, Олег Стриженов. Лиознова очень хотела, чтобы её сыграл Ефим Копелян. Но всё сложилось так, как сложилось.

Вячеслав Тихонов в роли Штирлица

Успех картины Тихонов объяснял тем, что там «удачно найдено соотношение между фактом и вымыслом, жесткостью и жестокостью; нет упрощений и привычного деления поступков на правильные и неправильные; есть лирика, но нет сантиментов». Вячеслав Васильевич считал, что в «Мгновениях» ему удалось то, чего не удалось в «Войне и мире» - сыграть прежде всего человека. Его партнёр Лев Дуров уверял, что Тихонов сыграл лучше всех: «Не потому, что роль главная, а потому, что он – мастер. Нам каждому было за что спрятаться – у каждого была своя характерность, а у него кроме размышлений – анализа и сопоставления – нет ничего. Вы попробуйте продержаться в кадре 12 серий, не делая физически ничего. Это практически невозможно. Один активный поступок – меня угрохал. Сыграть это можно было только актеру с огромным внутренним содержанием. Так что все эти байки про таблицу умножения, которую он якобы повторял про себя в «немых» сценах – просто лукавство очень скромного человека». Юлиан Семёнов в статье, посвящённой артисту, напишет: «Штирлицу очень повезло, что он встретил Вячеслава Тихонова».

После «Мгновений» у артиста было немало картин, которые он ценил много выше – тот же «Белый Бим, чёрное ухо» или особенно дорогой его сердцу фильм «Они сражались за Родину». Вот тут у него с Бондарчуком было полное доверие и взаимопонимание. Тихонов признавался: «Мне не пришлось воевать, но когда надеваю военную форму, я возвращаюсь к юношеским воспоминаниям о тех, кто уходил на войну. И в каждой военной роли стремишься быть достойным их светлой памяти. Для меня образцом служения людям, служения искусству останется Василий Макарович Шукшин. Всю свою любовь, все свое сострадание, все свое сердце он отдал своему народу. Я благодарен судьбе что знал этого человека, что снимался с ним рядом в картине Сергея Бондарчука».   

Тихонов сохранил верность кинематографу, хотя после фильма «Убить дракона», где актёр сыграл архивариуса Шарлеманя, Марк Захаров приглашал его в свой театр. Новые времена Вячеслав Васильевич не принял – ему было невыносимо думать, что всё, ради чего жили и умирали его герои, предано и попрано. Его последней работой стал загадочный персонаж в последней же картине Эльдара Рязанова «Андерсен. Жизнь без любви». В титрах он значится как «Человек с добрым лицом», но одного взгляда достаточно, чтобы понять кого он играет. Похоже, неким фантастическим образом этот персонаж связан с героем Толстого. Разве проезжая мимо того самого дуба, князю Андрею не открывается смысл бытия: «Надо жить. Надо любить. Надо верить, что живем не нынче только на этом клочке земли, а шире. И будем жить вечно. Во всём…»