Княжеский город Суздаль

Город, который через два года отметит своё тысячелетие, по-прежнему притягивает туристов и историков. Здесь всё пронизано прошлым Руси, которую веками так и называли — Суздальской. 

Города за века своей жизни обретают собственный, узнаваемый, неповторимый нрав. Есть города-воины, которых самые тяжкие шрамы украшают, — Псков, Смоленск. Города-клирики, посвятившие себя малиновому звону и служению Богу, — таков Ростов Великий. Трудяга Нижний Тагил. Купчиха Кострома. А Суздаль? Его жизнь, его история: история чего? В наше время этот город — осколок старины, заповедник княжеских времён. 

А дальше начинается долгая борьба за величие. Сначала Суздаль примкнул в ней к Ростову, Великому уже тогда. Союз мерянско-славянского торгово-культурного центра и столицы русской житницы Ополья породил могучее Ростово-Суздальское княжество — хартленд русского Двуречья, обширного бассейна Оки и Верхней Волги. Изначально Суздаль играл в этом дуумвирате роль младшего брата, но вскоре потеснил старшего, стал княжеской столицей в 1125 году — спасибо Юрию Долгорукому. Сбылась мечта? Да... однако спустя четверть с чем-то века, в 1157-м, сын Юрия Андрей Боголюбский волевым решением переносит столицу в милый его сердцу Владимир. И княжество становится Владимиро-Суздальским. Снова номер два, снова в тени!

Так что не всё гладко было у Суздаля с монастырской жизнью. В довершение в наши дни грянул «суздальский раскол» — многие городские храмы попали в руки РПАЦ — Российской православной автономной церкви, не признанной ни одной из поместных церквей. Православные паломники, приезжавшие в город, испуганно шарахались от ворот «неканонических» храмов. Сейчас можно уже не шарахаться: по крайней мере по состоянию на прошлый год все исторические храмы Владимирской области у РПАЦ изъяты, при этом квартирует она по-прежнему в Суздале. Розовый особняк весьма уродски (безотносительно конфессиональных споров) вторгается в панораму Ризоположенского монастыря и церквей Лазаря и Антипия, если смотреть на них со стороны кремля.

Раскол вроде как замяли. Осадок остался. Какой уж тут «религиозный центр всея Руси»!

Но вот с чем Суздалю действительно повезло, так это с музеефикацией. Статус города-музея официально был задокументирован в Генеральном плане развития 1967 года. Стали музейными белый камень кремля и красный кирпич Спасо-Евфимьева. Ликвидировали политизолятор. В тюрьму теперь каждый желающий может свободно заглянуть за скромную плату, не нужно безумствовать и колодничать. В музейные экспонаты превратились бесценные шедевры декоративно-прикладного искусства и уникальные археологические находки.

В 1992-м ценнейшие памятники Суздаля включили в реестр Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Значит, всё было правильно.

Городские прогулки, кремль

 Впечатления. Первое и последующие

В путеводителе как-то пришлось прочитать: вот, мол, Суздальский кремль отличается тем, что нет у него привычных каждому русскому человеку — родных, можно сказать — кремлёвских стен. Действительно, нет: деревянные, они сгорели в пожаре 1719 года и более не отстраивались как очевидный архаизм. Другое дело, что ничего непривычного в таком положении вещей не наблюдается. На Золотом кольце, строго говоря, все кремли такие — без стен. У Переславского стен нет. И у Владимирского. И у Костромского. И у Угличского. И у Ярославского — столица Золотого кольца, а тоже никаких стен. Ростовский и Александровский «кремли» — со стенами, вот только никакие они не кремли на самом деле (первый — архиерейский двор, второй — монастырь). Получается, что из всех городов самого знаменитого туристического маршрута России кремль со стенами имеется лишь... в Москве. Впрочем, принадлежность Москвы к Золотому кольцу всегда являлась, скорее, условной. Отправная точка, точка приёма, да Красную площадь посмотреть, если кто не видел.

Суздальская Красная площадь, кстати, никакого отношения к его кремлю не имеет. И находится в километре от него. У стен Ризоположенского монастыря.

Чтобы почувствовать Суздальский кремль, лучше прийти сюда не в шумный туристический праздник, а в какой-нибудь послепраздничный день. Желательно зимой или весной, в пору молодой зелени и цветения вишни. Потому что Суздальский кремль сам по себе на удивление непафосен, что категорически не дают заметить толпы всякого рода ряженых, обрусевших и праздношатающихся. Катания на печальных лошадках по столько-то рублей за сотню метров, медведи на цепи и хор с непременным «национальным» повизгиванием — короче, вся эта якобы сермяжная русская цыганщина здешнему кремлю чужеродна. Но схлынут толпы — и кремль предстанет удивительной вещью в себе.

С древним белокаменным собором посреди обшитых оцинковкой кровель деревянных домов (в Суздале кремль жилой), с действующей пожарной каланчой, живущей в другом мире, где никогда не бывает ни выходных дней, ни туристических автобусов. С ресторацией, чьи зады выходят на бывший тюремный острог, который и сейчас выглядит как... ну, как острог. С одинокими, отставшими от толпы гостями города, бестолково пуляющими стрелы в мишени под сонным присмотром заметно поскучневших ряженых... Со всплесками ромашек летом и синеватым льдом на Каменке зимой.

Суздальский кремль — всё-таки для жизни, а не для «организации выездных мероприятий на открытом воздухе».

Собор. О туфе и белом камне 

В довесок к собору полагаются отдельно стоящая шатровая колокольня XVII века с курантами, архиерейские палаты XV–XVIII веков — музей, где можно посмотреть в основном местную археологию, и деревянная Никольская церковь 1776 года. В отличие от всего остального деревянное зодчество — не отсюда, а из села Глотова Юрьев-Польского района. Никольская церковь перевезена в 1960 году на замену утраченной Всехсвятской церкви согласно советской реставрационной традиции: ценную деревянь оберегать централизованно, свозя в резервации, то есть, простите, в музеи-заповедники. Конечно, аутентичность среды при этом напрочь терялась, однако... страшно представить, сколько деревянной красоты, оставшейся «в родной среде», сгорело, сгнило, просто было растаскано на брёвна из-за ненадлежащей охраны! Впрочем, об этом нам ещё предстоит задуматься, но не здесь, а через речку — в Музее деревянного зодчества и крестьянского быта. Туда мы доберёмся к концу нашей длинной прогулки...

Городские изюминки

«Суздальская дудка»

Мы же помним, что Суздальский кремль — это не просто собор и пара лотков с матрёшками, да? Отдав должное, безусловно, второстепенным, хотя и очень антуражным жилым домикам, каланче, Успенской церкви (миниатюрной, барочной, красненькой), самолепным пельменям (а они в Суздале отличнейшие) и обязательному валолазанию (а зимой — так ещё и валоскатыванию), отправимся в юго-восточный угол кремля. С 1739 года там стоит Никольская церковь — маленькая, но нарядная, красиво декорированная и со вкусом раскрашенная. Вот на неё-то хотелось бы обратить внимание. Вернее, на её колокольню.

Шатровая, да... А шатёр-то — вогнутый! Как поставленная на раструб труба-дудка — так, собственно, это явление и вошло в анналы отечественного зодчества: «суздальская дудка». Явление местное, редкое, уникальное. Таких «дудочек» в Суздале ещё четыре: у храмов Космы и Дамиана (1725), Рождества Иоанна Предтечи (1739), Антипы Пергамского (1745) из ансамбля Лазаревской и Антипьевской церквей, иконы «Всех Скорбящих Радость» (1752) из ансамбля Скорбященской и Цареконстантиновской церквей. В Космодемьянской и Предтеченской церквах «дудкообразность» едва различима, Антипьевская — апофеоз стиля: этакий далёкий предок Эйфелевой башни, взгромоздившийся на восьмигранный столп русской колокольни.

В ближних окрестностях Суздаля есть ещё пара «дудок» — в Романове и Новосёлке Нерльской (обе — 1795 год, обе поздние и потому невероятно красивые). И ещё пара примеров — за пределами Суздальского района, церкви в Милинове под Ковровом (1715–1799) и в Шустове аж под Вязниками (1798–1809). Обе они, однако, не столь впечатляют, как предшественники, и представляют собой то ли не прижившееся заимствование, то ли просто разовый заказ суздальским зодчим за пределами их уезда... Короче говоря, типичный пример того, что исключение только подтверждает правило: «суздальская дудка» — чисто суздальское ноу-хау, и больше никакое. Именно такой, уникальной, и просим любить её и жаловать.

Наталья ЕМЕЛЬЯНОВА