Москва старообрядческая

Церковный раскол стал настоящей драмой для всей страны. Многие из приверженцев дониконовского православия ушли в леса и свели свои контакты с внешним миром к минимуму. Но в городах старообрядцы тоже сохранялись, исповедуя свою веру тайно. Москва не стала исключением — в её границах сформировались свои очаги старообрядчества.

Храм-колокольня во имя Воскресения Христова на Рогожском кладбище

В 1770–1771 годах Москву постигло великое бедствие — эпидемия чумы. Хоронить умерших в городской черте теперь строго-настрого запрещалось, поэтому по указу Екатерины II создали новые кладбища за пределами Москвы — Ваганьковское, Пятницкое, Миусское и другие, ныне находящиеся в границах столицы. Среди новых кладбищ было и два старообрядческих — Рогожское и Преображенское. Императрица разрешила организовать при них карантины для въезжающих в столицу при условии, что они будут содержаться на частные средства, чем и воспользовались богатые старообрядцы. Со временем Рогожка и Преображенка превратились в крупнейшие центры московского старообрядчества, где построили храмы, часовни, моленные, богадельни, лечебницы. Вокруг этих мест стали селиться старообрядцы, что привело к появлению старообрядческих посёлков (которые всё равно по привычке называли «кладбищами») со своим укладом жизни. Рогожская и Преображенская общины смогли сохраниться во время гонений при Николае I и даже в советскую эпоху, несмотря на потерю некоторых зданий.

Преображенское кладбище создал купец Илья Ковылин, который арендовал в селе Черкизове обширный участок земли и, руководствуясь императорским указом, создал на нём карантин. Вскоре Преображенское кладбище стало центром беспоповцев-федосеевцев — старообрядческого течения, отказавшегося от священства и большинства церковных таинств. Здесь появилось два двора, именовавшихся «половинами» — мужская и женская. На мужской возник первый храм общины, выстроенный в 1784–1790 годах в духе псевдоготики и освящённый во имя Успения Божией Матери. Он стоит и сегодня, но общине больше не принадлежит. В 1850-е годы мужскую половину у старообрядцев изъяли и на её основе создали Никольский единоверческий монастырь (в единоверческих храмах и обителях сохранялся старый обряд, но подчинялись они официальной православной церкви). Однако женская половина осталась у беспоповцев, сохранивших на ней старообрядческий уклад. В документах этот комплекс, напоминавший монастырь со стенами и башнями, именовался Преображенским богаделенным домом. Его здания возведены в существующем виде в 1805–1811 годах. В двухэтажных келейных корпусах были устроены моленные, а центром всей общины стал Крестовоздвиженский соборный храм. Он не закрывался в ХХ веке, поэтому в нём сохранилось много древних икон. От привычного образа православной церкви Крестовоздвиженский храм отличается отсутствием алтаря с востока, ведь у беспоповцев нет священников, поэтому литургия не проводится и алтарь, соответственно, не нужен.

Рогожский городок

Одновременно с Преображенским возникло и Рогожское кладбище, где стали собираться поповцы — старообрядцы, приемлющие священство. Свой центр они расположили близ Рогожской Заставы (ныне это район станции метро «Площадь Ильича»), где традиционно жило много сторонников старой веры. Первый деревянный храм был освящён в честь святого Николы Чудотворца сразу после основания кладбища, через пять лет его сменило каменное здание. Служили здесь тогда «беглопоповцы», которые принимали священство, поставленное в официальной «никоновской» церкви, но по разным причинам перешедшее в старообрядчество. В 1846 году у старообрядцев-поповцев появилась своя иерархия благодаря митрополиту Амвросию — бывшему архиерею Босно-Сараевской епархии Константинопольского патриархата. Он перешёл в старообрядчество и создал свою кафедру в селе Белая Криница, располагавшемся во владениях Австрийской империи (ныне это Черновицкая область Украины). Так возникла Белокриницкая иерархия — основа сегодняшней Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ).

В сер. XIX века приход Никольского храма на Рогожском кладбище перешёл в единоверие. Но к тому времени у старообрядцев Белокриницкого согласия появилось два огромных собора — летний во имя Покрова Богородицы, освящённый в 1796 году, и зимний во имя Рождества Христова, завершённый в 1804 году. По преданию, тут после 1812 года хранилась походная церковь во имя Святой Троицы, подаренная Рогожскому кладбищу донскими казаками во главе с атаманом Матвеем Платовым. Покровский храм изначально планировалось построить по образцу храма Рождества Пресвятой Богородицы в Бутырской Cлободе: пятиглавый, в формах традиционного русского зодчества и очень вместительный — едва ли не больше Успенского собора в Кремле! Однако власти наложили запрет на такой проект, и собор Покрова возвели в стиле классицизма, с одной главой на небольшом куполе. Но, несмотря на такой внешний облик, внутри храм украсили древними иконами, и он полностью соответствовал духу старообрядчества. Не отставал от него по своей красоте и зимний Христорождественский храм, выдержанный в формах псевдоготики.

Многие московские купцы, принадлежавшие к старообрядцам, смогли заработать значительный капитал и войти в число богатейших семей Российской империи. Они приветствовали технический прогресс и внедряли его на своих фабриках, одевались в европейское платье и не скрывались от мира в лесах, но при этом оставались верны заветам предков. И, так как власти всё ещё не доверяли старообрядцам и преследовали их богослужения, некоторые именитые горожане создавали в своих домах тайные церкви и моленные. Одним из самых ярких примеров в этом отношении стал особняк Степана Рябушинского на Малой Никитской улице. Построенный в 1900–1903 годах по проекту выдающегося зодчего Фёдора Шехтеля, этот дом скрывал в себе на третьем этаже потайную моленную, которую невозможно было разглядеть с улицы, так как внешне дом казался двухэтажным. Впрочем, из парадных комнат особняка в моленную тоже нельзя было попасть. В неё входили либо через маленькую галерею на втором этаже, либо через «чёрную» лестницу с задней стороны здания. В этом имелся свой символизм: тёмная, едва освещённая узкая лестница олицетворяла трудную дорогу христианина, напоминала об аскезе и тяжёлом восхождении наверх, к небесам. Осилившим этот путь открывалась ярко расписанная моленная, напоминавшая древнехристианские храмы, с яркими узорами и орнаментом в форме спирали — любимым мотивом Шехтеля.

Похожие тайные моленные были в домах Морозовых, Кузнецовых, Балашовых и других старообрядческих фамилий. Но настало время, когда им больше не нужно было скрывать свою веру. Бурный 1905 год стал переломным для старообрядчества. 17(30) апреля император Николай II подписал указ «Об укреплении начал веротерпимости», который среди прочего прекращал гонения на старообрядцев. Их официально перестали именовать раскольниками, разрешили проводить богослужения, вести проповедь и открывать школы, а главное — позволили легально строить свои храмы, часовни и моленные. Период 1905–1917 годов неслучайно именуется «золотым веком старообрядчества», так как за это короткое время в Москве возвели более 50 храмов и моленных, зарегистрировали множество староверческих общин.

Строившиеся храмы были не только кладезями русской иконописи, вмещая в своих стенах сотни древних образов, но и настоящими шедеврами зодчества своей эпохи. Яркий пример этого — собор Успения Божией матери на Апухтинке, близ Покровской Заставы (ныне это район Марксистской улицы). Он строился на средства купцов Шибаевых в 1906–1909 годах по проекту архитектора Николая Поликарпова. По задумке зодчего, храм должен был напоминать Успенский собор Московского Кремля, став символом возрождения старообрядчества, его нового возвышения и расцвета. В его иконостасе находились иконы XV–XVII столетий новгородского и московского письма. К сожалению, в советское время Успенский храм оказался не только закрыт, но и перестроен до неузнаваемости: обезглавлен, надстроен до четырёх этажей и превращён в общежитие. В столь искажённом виде здание Успенского храма, затерявшееся среди многоэтажек, сохраняется до сих пор.

Одним из центров притяжения старообрядцев издавна была Тверская Застава: рядом с нею ещё в 1815 году появилась «Царская моленная», устроенная купцом Николаем Царским. Ей на смену пришла созданная старообрядцами в 1906 году Тверская община, которой покровительствовали состоятельные купцы Рахмановы. На их средства в 1908 году разработали проект большой церкви во имя Николы Чудотворца, но приступить к строительству удалось лишь в марте 1914 года, причём по новому плану архитектора Антона Гуржиенко. Никольский храм почти полностью копировал новгородскую церковь Спаса на Нередице. Выдержанный в неорусской стилистике, он был увенчан одной главой с тремя закомарами с каждой стороны, укреплён контрфорсами и прорезан длинными щелевидными окнами. К церкви пристроили шатровую колокольню, в основании которой существовал придел во имя Илии Пророка. Начавшаяся Первая мировая война затормозила строительство, но всё же оно продолжалось при поддержке старообрядческих семей Москвы. В целом храм был закончен в 1915 году, однако внутренняя отделка затянулась, из-за чего церковь освятили уже после революции, в 1921 году. Это был уникальный для тех лет случай! А в 1940 году храм Николы у Тверской Заставы закрыли, разместив в нём подразделение ПВО, а позднее — скульптурную мастерскую. В здании церкви скульптор Сергей Орлов работал над памятником Юрию Долгорукому.

Советская власть поначалу не преследовала старообрядцев, считая их «жертвами царского режима». Так продолжалось до 1929 года, когда во время общего наступления на религию начались гонения и на староверов. К началу Великой Отечественной войны в столице действовало всего два старообрядческих храма, и казалось, что дни московского старообрядчества сочтены. Преображенское и Рогожское кладбища стали обычными городскими некрополями, где хоронили не только представителей старообрядчества. Но сторонники старой веры не исчезли. Многие из них сохранили прежние устои, пронесли их через года, чтобы в конце ХХ века возродить прежние традиции и восстановить свои храмы. Вновь действует старообрядческий центр на Рогожском кладбище, возрождены общины при приходских храмах в разных частях города, проходят службы в Никольской церкви у Тверской Заставы, издаются старообрядческие книги и пресса. Старообрядцы были и остаются неотъемлемой частью истории Москвы и её современности.