Неожиданные академики

В самые разные времена академические звания подчас получали люди, имеющие весьма отдаленное отношение к науке.

Когда Екатерину Великую – первой из женщин – избрали почетным членом Берлинской академии наук, она заметила: «Вся моя наука состоит в знании, что все люди – братья». Безусловно, она была польщена – и принялась награждать аналогичным званием Петербургской академии своих ближайших соратников, словно орденом или имением. Так, в декабре 1776 года почетным академиком стал фаворит императрицы светлейший князь Григорий Орлов, чье образование ограничивалось наставлениями домашних воспитателей и службой в лейб-гвардии Семеновском полку. Не обделили тогда и других крупнейших военных и государственных деятелей – светлейшего князя Григория Потемкина, графа Петра Румянцева-Задунайского, графа Никиту Панина.

Заложила Екатерина II и еще одну традицию, наградив высоким званием своего сына, великого князя и наследника Павла Петровича. Начиная с Николая I академические регалии традиционно принимали все наши императоры и многие великие князья. Например, будущий самодержец Александр III был избран почетным членом академии в 20 лет, а его сын, последний российский император Николай II, – и вовсе в восемь лет. Накануне революции среди действующих почетных членов Академии наук в Петербурге значились 11 особ из царствующих домов России, Италии, Монако, Румынии и Швеции. Как-никак академия была Императорской.

В неспокойном 1917 году, вскоре после падения монархии, почетным академиком стал всемирно известный актер и режиссер Константин Станиславский. Создатель теории сценического искусства и метода актерской техники, он, вне всякого сомнения, был достоин этого звания, хотя сугубо научных заслуг, разумеется, не имел.

Попытка большевизации

Многие почетные члены Академии наук оказались не в чести у советской власти, например юрист Николай Таганцев, чей сын был расстрелян в 1921 году по обвинению в заговоре против большевиков. Впрочем, до поры до времени на такие факты смотрели сквозь пальцы – и только в 1928-м академию вынудили исключить из своих рядов нескольких ученых и почетных членов, связанных с белой эмиграцией. Среди них был, например, царский министр народного просвещения граф Павел Игнатьев.

На тот момент в составе Академии наук не было большевиков, зато хватало бывших активистов некогда популярной в том числе среди ученых кадетской партии – таких как Владимир Вернадский. В том же 1928 году правительство решило исправить ситуацию, причем речь шла о выборах не почетных, а действительных членов. В числе кандидатов оказались испытанные партийцы, имевшие отношение не только и не столько к науке, сколько к политической журналистике и революционной борьбе. Это историки Михаил Покровский и Николай Лукин, энергетик Глеб Кржижановский, теоретики-марксисты Николай Бухарин и Абрам Деборин, архивист-марксовед Давид Рязанов, литературовед Владимир Фриче, геолог Иван Губкин…

Будущий император Николай II стал почетным академиком в возрасте восьми лет

Поддержка власти требовалась академии, но и свою независимость ученые ценили. После кулуарных бесед с ними «разведка» докладывала в Политбюро: «Кандидатура т. Рязанова никаких возражений со стороны академиков не вызывает, и ее проведение обеспечено. Кандидатура т. Покровского хотя и вызывает возражения некоторых академиков, но стоит достаточно твердо и будет проведена. Кандидатура т. Бухарина стоит менее твердо: формально академики ссылаются на "публицистический характер его работ", а по существу в своем узком кругу высказывают опасения, что избрание т. Бухарина, как одного из руководителей Коминтерна, "может создать для академии всякие осложнения в ее международных сношениях", "уронит ее авторитет" и т. п.».

Выборы состоялись на общем собрании академии 12 января 1929 года. Предвидя скандал, академик Вернадский предложил компромиссное решение: проголосовать за кандидатов-партийцев списком, не обсуждая каждого в отдельности. Физиолог Иван Павлов – живой классик, Нобелевский лауреат – резко возразил: «Это лакейство!» В итоге Рязанова, Покровского, Бухарина, Губкина и Кржижановского все-таки выбрали, хотя в случае с последними тремя все решил буквально один голос. А Лукина, Фриче и Деборина прокатили. Большинство ученых старой закалки считали, что «избрание членов ВКП(б) принизит научный уровень академии».

Возникшая «неувязка» была преподнесена прессой как сознательная акция «реакционной» Академии наук по провалу коммунистов. Из-за разразившегося скандала ей пришлось в нарушение устава ходатайствовать перед Совнаркомом о повторных выборах забаллотированных кандидатов. 13 февраля 1929-го Лукин, Деборин и Фриче были избраны академиками.

Со временем ситуация менялась. Знаковым решением стало избрание в 1931 году Надежды Крупской – заместителя наркома просвещения РСФСР – почетным членом Академии наук. Ее считали основоположницей марксистской педагогики, теоретических (хотя и не научных в полном смысле слова) работ у вдовы Ленина хватало. Ученые воспринимали избрание Крупской прежде всего как знак лояльности советской власти, которая (к тому времени в этом уже трудно было сомневаться) пришла всерьез и надолго.

Правда, неожиданным выглядит решение, принятое в отношении Михаила Шолохова. Автору «Тихого Дона» в 1939 году было 34 года. Его образование ограничивалось четырьмя годами учебы в гимназии и краткосрочными курсами продовольственной инспектуры в Ростове-на-Дону. В 1922-м он попытался поступить на рабочий факультет Московского университета, но не смог, а вскоре стал известным писателем – и дипломы его больше не интересовали. На общем собрании АН СССР 28 января 1939 года Шолохов был избран действительным членом академии по отделению общественных наук, к которым причислялись языковедение и литература. Экспертная комиссия подчеркнула, что он «является одним из самых ярких представителей советской литературы, выступает в своих романах как смелый новатор». Так чествовала писателей советская наука. Кроме Шолохова академиками были избраны Алексей Николаевич Толстой (1939), Константин Федин (1958), Леонид Леонов (1972).

Вдова Ленина Надежда Крупская была избрана в почетные члены АН СССР как основоположница советской педагогики

«Товарищ Сталин, вы большой ученый»

В статье 12 Устава АН СССР, принятого в 1935 году, говорилось о праве академии «избирать почетных членов из числа ученых, обогативших науку трудами мирового значения». Еще в 1932-м таковым избрали Николая Морозова – химика, астронома, историка культуры и революционера, в царские времена более 20 лет отсидевшего в Шлиссельбургской крепости. Рекомендацию в академию ему предоставило Общество старых большевиков. И хотя многие его построения по части истории были явно антинаучными (Морозов, опираясь на сомнительные астрономические наблюдения, пытался пересмотреть принятую хронологию исторических событий), академики пополнили свой реестр столь колоритным деятелем.

Народник Николай Морозов имел весьма специфические взгляды на историю, что не помешало ему стать почетным академиком

А через семь лет, 22 декабря 1939 года, во время многодневных празднеств, посвященных 60-летию Иосифа Сталина, состоялось торжественное общее собрание Академии наук СССР, посвященное развитию марксистской теории в работах вождя. Доклад о его вкладе в науку эмоционально произнес самый популярный в народе академик – знаменитый полярник Отто Шмидт. «Товарищ Сталин дал глубоко разработанную марксистско-ленинскую теорию по национальному вопросу, теорию индустриализации, коллективизации сельского хозяйства, учение о кадрах, о новой интеллигенции и по многим другим важнейшим вопросам. Товарищ Сталин сделал крупнейший шаг в развитии ленинизма, создав учение о государстве при социализме и при коммунизме в капиталистическом окружении», – перечислял академик заслуги вождя перед наукой. Прервавшись на очередные продолжительные овации, он отметил: «Для нас, научных работников, образцом являются сталинская строгость и последовательность мысли, сталинская логика и диалектика, сталинская принципиальность».

Один из старейших академиков, выдающийся биохимик и физиолог растений Алексей Бах предложил включить «дорогое и близкое нам, авторитетное для всех ученых мира имя Сталина в число почетных членов Академии наук» и вынес этот вопрос на голосование. Участники собрания единогласно проголосовали за это предложение, после чего прозвучали новые доклады о разных аспектах научного значения деятельности вождя: «Сталин и диалектический материализм», «Сталин и историческая наука», «Вопросы государства и права в работах товарища Сталина»… Сам «отец народов», по-видимому, относился к предоставленной ему академией почести без пиетета или просто предпочел не заметить ее в потоке славословий. Пропаганда величала его «корифеем наук», но о его академическом звании практически не упоминала. Это решение требовалось скорее академии, чем Сталину.

Автор «Тихого Дона» Михаил Шолохов стал академиком по отделению общественных наук

29 ноября 1946 года академические регалии получил министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов. Когда-то он доучился на экономическом факультете Санкт-Петербургского политехнического института только до четвертого курса. Этим его причастность к науке ограничивалась. Когда академики выступили с инициативой о его избрании, министр находился в Нью-Йорке на сессии ООН. Сталин направил ему шифрограмму: «Академики Вавилов, Бруевич, Волгин, Лысенко и другие просят меня убедить тебя, чтобы ты не возражал против их предложения насчет избрания тебя почетным членом Академии наук СССР. Я поддерживаю академиков и прошу тебя дать согласие». Молотов, разумеется, возражать не стал и счел нужным послать в адрес президента академии Сергея Вавилова благодарственную телеграмму, которую опубликовала «Правда». После этого Сталин обратился к министру с неожиданно грозными словами: «Неужели ты в самом деле переживаешь восторг в связи с избранием в почетные члены? Что значит подпись "Ваш Молотов"? Я не думал, что ты можешь так расчувствоваться в связи с таким второстепенным делом, как избрание в почетные члены. Мне кажется, что тебе как государственному деятелю высшего типа следовало бы иметь больше заботы о своем достоинстве». Молотов ответил покорно: «Вижу, что сделал глупость». Но принятого решения никто менять не стал.

В 1959 году звание почетного академика с Молотова сняли – к тому времени он успел рассориться с новым главой партии и правительства Никитой Хрущевым и потерял все высшие должности. После казуса с ним крупных политиков академическими лаврами больше не увенчивали: даже Леонид Брежнев, любивший награды и звания, не стал ни почетным, ни ординарным членом АН СССР.

«Любимца партии» Николая Бухарина избрали академиком, несмотря на «публицистический характер его работ»

«Без них Академия наук обойтись не может?»

В 1991 году членкором Российской академии наук избрали 45-летнего доктора технических наук Бориса Березовского, будущего серого кардинала ельцинских 1990-х. Как выяснилось, примерно с этого момента началась его вторая жизнь. До того он много лет трудился в академическом Институте проблем управления, написал десятки научных работ, стал лауреатом премии Ленинского комсомола. А потом отошел от науки и так и не стал академиком – видимо, и не стремился к этому. Как не стремился в трудные годы помочь российской фундаментальной науке, когда имел влияние на президента Бориса Ельцина.

А в июне 1997 года действительным членом РАН по отделению историко-филологических наук избрали Александра Солженицына. Нобелевский лауреат, возвратившийся из многолетней эмиграции, он был фигурой яркой и необычной. Не примыкал ни к одной политической партии, держался обособленно, но его статьи и выступления оказывали заметное влияние на общественное мнение. Любопытно, что академиком Солженицына избрали не только как прославленного писателя. Подчеркивалось научное значение «Русского словаря языкового расширения», составлявшегося им на протяжении многих лет и изданного в 1990 году. «Лучший способ обогащения языка – это восстановление прежде накопленных и утерянных богатств», – утверждал автор «Архипелага ГУЛАГ».

После распада СССР на избрание в академики то и дело стали претендовать тузы политики и большого бизнеса. Для них это, как правило, было лишь престижной строкой в биографии – наравне с орденами и лауреатскими знаками, что не добавляло уважения к академии ни в обществе, ни в научном мире. Ситуацию удалось переломить только в 2016 году, когда на заседании президентского Совета по науке и образованию Владимир Путин обратил внимание, что среди новоизбранных членов и членкоров РАН есть действующие крупные чиновники. Президент высказал принципиальную и логичную позицию на этот счет: «Люди, которые замещают должности в органах государственной власти, особенно на верхних ступенях, заняты по службе или должны быть – как минимум – заняты по службе серьезным образом. Иначе они не способны выполнять свои служебные обязанности… Возникает вопрос: могут ли они заниматься научными исследованиями в полном объеме с нужным результатом? <…> Они такие крупные ученые, что без них Академия наук обойтись не может?»

Фактически президент предложил им сделать выбор: или продолжать работу в органах власти, или уйти в науку. «Я думаю, что я должен буду предоставить им возможность заниматься наукой, потому что, судя по всему, их научная деятельность гораздо важнее, чем исполнение каких-то рутинных административных обязанностей в органах власти и управления», – отметил Путин. Отставок пришлось ждать недолго: вскоре расстались со своими должностями некоторые новоизбранные академики и члены-корреспонденты, занимавшие высокие посты в органах исполнительной власти.

Вячеслав Молотов пробыл почетным членом АН СССР всего 13 лет – с 1946 по 1959 год

«Все флаги в гости к нам»

С первых дней существования Академии наук ее почетными членами избирали видных ученых, никогда не работавших в России. В этом блистательном ряду научных светил значились и иностранные политики, причем с весьма противоречивой репутацией. Так, в 1776-м почетным членом Петербургской академии стал 64-летний прусский король Фридрих II, с которым во время Семилетней войны (1756–1763) воевала Российская империя. Был заключен мир, прошли годы, и Екатерина II решила отметить заслуги короля перед наукой. Поэт, философ, музыкант, он считался просвещенным монархом. К тому же вряд ли императрица забыла о своем избрании в почетные члены Берлинской академии.

Недавно ушедший Генри Киссинджер был одним из старейших членов РАН

В 1871 году, вскоре после образования Германской империи, иностранным почетным членом Петербургской академии стал Хельмут Карл фон Мольтке – начальник Большого Генерального штаба Германии, совсем недавно руководивший осадой Парижа. Академики подчеркнули значение теоретических работ генерал-фельдмаршала, автора концепции тотальной войны. Среди нескольких иностранных коронованных особ, получивших российские академические регалии, с 1901 года значился шведский принц, а потом король Густав V. Заядлый спортсмен и охотник, он не увлекался наукой. Более того, Густав занимал прогерманские позиции и с 1914-го, с начала Первой мировой войны, не считался другом России. В 1941 году 83-летний король поздравил Адольфа Гитлера с его первыми победами над «большевистской чумой».

А в октябре 2016 года в числе нескольких выдающихся ученых иностранным членом РАН был избран экс-госсекретарь США Генри Киссинджер, один из самых влиятельных в мире экспертов по внешней политике. В его послужном списке – и неожиданное сближение Вашингтона с маоистским Китаем, и участие в чилийском госперевороте 1973 года, и попытка сменить холодную войну с СССР на разрядку в те же 1970-е. «Наш хитрый Генри» – такое определение дал в свое время Киссинджеру Брежнев. В начале ХХI века ветеран мировой политики был противником новой конфронтации между Москвой и Вашингтоном, видимо, поэтому и получил почетное звание.