«Уважаемый господин Сталин»

Детективная история о якобы имевшей место переписке Сталина и Гитлера накануне Великой Отечественной войны связана с именем советского писателя, поэта и военкора Константина Симонова. Через девять лет после его смерти, в 1988 году, вышла его книга «Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине». Составителем и автором предисловия к ней был фронтовик, кандидат филологических наук Лазарь Лазарев.

В книге содержалась информация, якобы рассказанная Симонову в середине 1960-х маршалом Советского Союза Георгием Жуковым: «В начале 1941 года, когда нам стало известно о сосредоточении крупных немецких сил в Польше, Сталин обратился с личным письмом к Гитлеру, сообщив ему, что нам это известно, что нас это удивляет и создает у нас впечатление, что Гитлер собирается воевать против нас. В ответ Гитлер прислал Сталину письмо, тоже личное и, как он подчеркнул в тексте, доверительное. В этом письме он писал, что наши сведения верны, что в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения, но что он, будучи уверен, что это не пойдет дальше Сталина, должен разъяснить, что сосредоточение его войск в Польше не направлено против Советского Союза, что он намерен строго соблюдать заключенный им пакт, в чем ручается своей честью главы государства. <…> Насколько я понимаю, Сталин поверил этому письму».

Кровавые игры писателей

Дальнейшее развитие история получила после распада Советского Союза. В 1994 году разразилась следующая «сенсация», когда вышла художественно-публицистическая книга писателя Игоря Бунича «Операция "Гроза", или Ошибка в третьем знаке» (переиздана в 1997-м под названием «"Гроза": Кровавые игры диктаторов»). В ней нашлось сразу два «письма» Гитлера Сталину – от 31 декабря 1940-го и от 14 мая 1941 года! При этом ссылок на архив Бунич не дал.

Во втором «послании» говорилось:

«Уважаемый господин Сталин,

Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства. Как Вам хорошо известно, я давно принял решение на проведение серии военных мероприятий для достижения этой цели.

Однако чем ближе час приближающейся окончательной битвы, тем с большим количеством проблем я сталкиваюсь. В немецкой народной массе непопулярна любая война, а война против Англии особенно… <…>

Судя по имеющейся в моем распоряжении информации, подобные настроения охватили и некоторых генералов моей армии, особенно тех, у кого в Англии имеются знатные родственники, происходящие из одного древнего дворянского корня.

В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство.

При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте между нами.

Уверяю Вас честью главы государства, что это не так.

Со своей стороны, я также с пониманием отношусь к тому, что Вы не можете полностью игнорировать эти слухи и также сосредоточили на границе достаточное количество своих войск.

В подобной обстановке я совсем не исключаю возможность случайного возникновения вооруженного конфликта, который в условиях такой концентрации войск может принять очень крупные размеры, когда трудно или просто невозможно будет определить, что явилось его первопричиной. Не менее сложно будет этот конфликт и остановить.

Я хочу быть с Вами предельно откровенным.

Я опасаюсь, что кто-нибудь из моих генералов сознательно пойдет на подобный конфликт, чтобы спасти Англию от ее судьбы и сорвать мои планы.

Речь идет всего об одном месяце.

Примерно 15–20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы.

При этом убедительнейшим образом прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов. И, само собой разумеется, постараться не давать им никакого повода. Если же провокации со стороны какого-нибудь из моих генералов не удастся избежать, прошу Вас, проявите выдержку, не предпринимайте ответных действий и немедленно сообщите о случившемся мне по известному Вам каналу связи. Только таким образом мы сможем достичь наших общих целей, которые, как мне кажется, мы с Вами четко согласовали. <…>

Я продолжаю надеяться на нашу встречу в июле.

Искренне Ваш, Адольф Гитлер. 14 мая 1941 года».

Стоит принять во внимание и то, что в 1995 году появилась книга переводчика, ветерана войны, доктора исторических наук Льва Безыменского «Операция "Миф", или Сколько раз хоронили Гитлера». В ней, а также в вышедшей в 2000-м книге «Гитлер и Сталин перед схваткой» Безыменский писал, что в 1966 году у себя на даче Жуков рассказал, как в начале июня 1941-го Сталин дал ему прочитать свое письмо Гитлеру. В нем якобы выражалась обеспокоенность концентрацией германских войск у советской границы. По словам Жукова, генсек позволил ознакомиться и с ответом Гитлера.

Далее Безыменский писал: «Жуков не оговорился, когда в беседе со мной рассказал о письме Сталина Гитлеру. Об этом упомянул он и во время своей встречи осенью 1968 года с писательницей Еленой Ржевской. Он ей прямо сказал, что перед началом войны Сталин писал Гитлеру. Говорил об этом маршал и Константину Симонову. В архивах такой переписки не обнаружено. Но это ничего не значит. В архиве Сталина следов нет, но они могли быть уничтожены».

При этом Безыменский датировал разговор Жукова и Сталина началом июня 1941 года. А Симонов писал, что беседа состоялась вскоре после назначения Жукова начальником Генштаба РККА, что произошло 14 января 1941-го. Примечательно, что Безыменский и Ржевская молчали о своих разговорах с маршалом Победы почти три десятилетия и почему-то дружно вспомнили о них в 1990-е годы.

Плакат. Худ. С.М. Забалуев. 1953 год

Поверили на слово

В 2003 году «письмо» Гитлера Сталину от 14 мая 1941 года появилось в шестом томе сборника «Офицерский корпус в политической жизни России». Автор-составитель книги, бывший политработник, полковник запаса, доктор политических наук Анатолий Панов в качестве источника назвал сочинение Бунича.

В апреле 2005 года в Волгограде состоялась большая научно-практическая конференция, посвященная 60-летию Великой Победы. Выступая на ней, бывший министр обороны СССР маршал Советского Союза Дмитрий Язов процитировал письмо Гитлера Сталину от 14 мая 1941 года. 27 апреля 2005-го Язов в интервью «Красной звезде», отвечая на вопрос «Где же находилось приведенное вами письмо Гитлера?», сказал: «В архиве Сталина или архиве ЦК КПСС». 

В том же году в США вышла книга Дэвида Мерфи, который, будучи сотрудником ЦРУ, занимался Советским Союзом. В 2009-м она была издана на русском языке под названием «Что знал Сталин. Загадка плана "Барбаросса"». В ней Мерфи опубликовал оба «письма» Гитлера Сталину, дав сноску на «исследование» Бунича. После этого информация о «письмах» разошлась по трудам западных историков. Свой вклад в ее распространение внес и ныне покойный доктор исторических наук, профессор Анатолий Уткин. Он процитировал этот «документ» в статье «Письмо Сталину. О чем писал Адольф Гитлер советскому вождю накануне вторжения», вышедшей в «Российской газете» 20 июня 2008 года. После того как гитлеровское «письмо» появилось в сборнике документов, было освящено авторитетом маршала Язова и известного историка Уткина, многие сочли его подлинником.

Между тем «письмо» Гитлера от 14 мая 1941 года содержит целый ряд странностей и нелепостей. Фюрер призывает генсека не поддаваться на «провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов», а в случае, если провокации произойдут, не предпринимать ответных действий и немедленно сообщить о случившемся Гитлеру «по известному Вам каналу связи».

Во-первых, сам факт, что Гитлер жаловался на своих генералов руководителю Советского государства, которое считал враждебным Германии и готовился уничтожить, выглядит дико и не вызывает доверия.

Во-вторых, только при очень богатом воображении можно допустить, что глава какого-либо государства мог адресовать Сталину слова «немедленно сообщите».

В-третьих, никаких общих целей у Гитлера и Сталина, которые они «четко согласовали», не существовало. Это ясно продемонстрировал провал переговоров наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова с Гитлером в Берлине в ноябре 1940 года, после чего напряженность в двусторонних отношениях только возрастала.

В-четвертых, в «письме» сказано, что якобы Сталину «хорошо известно», что Гитлер «давно принял решение на проведение серии военных мероприятий» для «сокрушения Англии и уничтожения ее как государства». В действительности известно Сталину было совершенно иное – а именно то, что десантная операция «Морской лев» по вторжению на Британские острова еще в октябре 1940-го была отложена фюрером в долгий ящик.

В-пятых, непонятно, о каком особом канале связи идет речь. Если он существовал, то странно, что Сталин не воспользовался им 22 июня. К слову, горячая линия между Москвой и Вашингтоном появилась только после Карибского кризиса 1962 года.

Наконец, самое главное: два «письма» Гитлера, обнародованные в художественно-публицистической книге Бунича, до сих пор не имеют архивного подтверждения.

Сообщение ТАСС

Судя по всему, в предвоенный период руководство Советского Союза не испытывало иллюзий по поводу неизбежности нападения нацистской Германии и энергично готовило к нему страну. Впрочем, несмотря на то что модернизация военно-промышленного комплекса, реорганизация и перевооружение армии шли быстрыми темпами, как полагали в Кремле, завершить подготовку к войне раньше 1942 года было невозможно. Стремясь выиграть жизненно необходимое время, в отношениях с Германией Москва всячески подчеркивала свое миролюбие.

В русле этой политики следует рассматривать сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года, опубликованное в газетах на следующий день. Оно появилось в тот момент, когда части вермахта уже занимали исходные для нападения позиции. Но, несмотря на это, ТАСС информировал советских граждан и мировую общественность о том, что, «по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии… предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы». При этом переброска немецких войск к советско-германской границе связана «с мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям». Судя по всему, в Кремле рассчитывали, что миролюбивые заявления позволят оттянуть начало войны.

Увы, расчет на это не оправдался. К тому же сообщение ТАСС очевидным образом дезориентировало командиров Красной армии, да и весь советский народ, которому за неделю до нацистского вторжения было предписано верить в то, что войны в ближайшее время не будет.

Однако из всего этого вовсе не следует, что Сталин действовал под влиянием «писем» Гитлера. Сам факт «тайной переписки двух диктаторов» является грубой фальсификацией истории. Несмотря на то что Сталин и публично, и в узком кругу советских руководителей говорил о своем неверии в миролюбие Гитлера и неизбежности войны СССР с нацистской Германией, нас пытаются убедить в том, что он – то ли по наивности, то ли по глупости – поверил «письму» Гитлера. Не снимая с генсека ответственности за допущенные им ошибки, в том числе в последние предвоенные дни 1941 года, согласиться с этим утверждением никак нельзя. По крайней мере, до тех пор, пока сторонники этой версии не предъявят подлинники пресловутых «писем».

Газета «Правда». 14 июня 1941 года