Однако все еще могло измениться в худшую для восставших сторону. В армии были части, верные императору. Ведь даже и после отречения Николая II нашлись военачальники, сохранившие ему верность. Так, командующий 3-м кавалерийским корпусом граф Федор Келлер заявил 3 марта всему личному составу: «Я получил депешу об отречении государя и о каком-то там Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы государь император в такой момент мог добровольно бросить армию и Россию».
Силы революционного лагеря не были в достаточной степени организованы, что признавали и его «вожди». В частности, депутат-прогрессист Александр Бубликов, сыгравший важную роль в событиях Февраля 1917-го, впоследствии вспоминал: «Достаточно было одной дисциплинированной дивизии с фронта, чтобы восстание было подавлено. Больше того, его можно было усмирить простым перерывом ж.-д. движения с Петербургом: голод через три дня заставил бы Петербург сдаться. В марте еще мог вернуться царь. И это чувствовалось всеми: недаром в Таврическом дворце несколько раз начиналась паника».
Между тем решающий удар по монархии был нанесен именно с фронта. Точнее сказать, его нанесла армейская верхушка: генералы организовали мощнейшее давление на императора. Начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал Михаил Алексеев отправил Николаю в Псков телеграмму, в которой настоятельно советовал «призвать ответственное перед представителями народа министерство». Его тут же поддержал генерал Рузский. Это был столь слаженный и «авторитетный» прессинг, что царю пришлось пойти на некоторые уступки. Генералу Николаю Иванову, экспедиционный корпус под руководством которого ранее был направлен в Петроград, государь телеграфировал: «Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать».
Фактически под давлением военной верхушки император отказался от силового варианта разрешения кризиса. В итоге идея «ответственного министерства» вылилась в создание Временного правительства, во главе которого встал князь Георгий Львов. После этого тон оппозиции изменился. Теперь от царя требовали только одного – отречения. Генералы тоже изменили свое мнение и стали убеждать Николая отречься. Для того чтобы все выглядело совсем уж доказательно и демонстративно, Алексеев путем телеграфного опроса заручился поддержкой главнокомандующих фронтами и флотами. И почти все они согласились на отречение. Все, кроме вице-адмирала Александра Колчака, командовавшего, как тогда говорили, «флотом Черного моря». Колчак оставил запрос Алексеева без ответа…